– Луковицы? – шепотом позвал Ринсвинд. – Здесь есть луковицы?
– Несколько штук растет вон там, около старого тиса, – произнес рядом чей-то голос.
– А-а, – отозвался Ринсвинд. – Ладно.
Наступила долгая тишина, нарушаемая только звоном комаров вокруг головы волшебника. Он стоял не шевелясь, застыв как каменный. Даже его глаза были неподвижны.
– Извините, – наконец сказал он.
– Да?
– А который из них тис?
– Маленькое скрюченное деревце с небольшими темно-зелеными иголочками.
– Ага, вижу. Еще раз спасибо. Он не шелохнулся. В конце концов, голос непринужденно осведомился:
– Могу я еще чем-нибудь помочь?
– Ты ведь не дерево, правда? – спросил Ринсвинд, по-прежнему глядя прямо перед собой.
– Не будь глупцом. Деревья не разговаривают.
– Прости. Просто у меня в последнее время случались кое-какие заморочки с деревьями. Ну знаешь, как бывает...
– Нет. Я валун.

Кому как, мне больше цикл Стражи понравился.

"Коса жравая и моментами деформированная"

– ТЫ ДОЛЖЕН НАУЧИТЬСЯ СОСТРАДАНИЮ, ПОДОБАЮЩЕМУ НАШЕМУ РЕМЕСЛУ.
– И в чем же оно выражается?
– В ОСТРОТЕ ЛЕЗВИЯ.
Терри Пратчетт, «Мор, ученик Смерти».

И вообще Смерть очень трепетно относился к состоянию косы, так что ты не прав.